Геополитика и история
ГЕОПОЛИТИКА И ИСТОРИЯ
Прежде чем, рассматривать новейшую историю нашего мира, необходимо познакомиться с термином «Геополитика», без которого верное толкование истории невозможно. Очень хорошо об этом написано в работе А. Дугина «Геополитика постмодерна». Автор расскажет в этой главе о геополитики и истории (и не только о них), опираясь именно на эту работу. Итак, начнем. Геополитика основана на пространственном подходе, а пространство, как мы знаем — неизменно и постоянно. Именно поэтому геополитический подход оперирует с такими реальностями, которые считаются постоянными и не зависят от исторических изменений. Как в астрономическом календаре существует постоянная и переменная части, первая из которых отмечает расположение на небосклоне неподвижных звезд, а вторая — динамику перемещения движущихся светил, так и полноценный политический анализ международных отношений можно представить в виде двух частей — постоянной и переменной. Постоянная часть — это и есть геополитика. Она исходит из принципа, что государства и цивилизации в своих основах отражают специфику ландшафта (вспомним Льва Гумилева), в котором они возникли и развивались (Суша и Море, Лес и Степь и т.д.). Для понимания философской сущности этого геополитического подхода русский географ Петр Савицкий предложил термин «месторазвитие». Этот термин описывает конкретное пространство, включая его структуру (и ландшафт, и особенности ведения хозяйства, и культурологические особенности проживающего там населения), и те области, где эта культура развивались в дальнейшем, переосмысляя изначальное пространство, вступая в диалог с окружающими пространствами или меняя изначальное местонахождение. Все это представляет некоторый постоянный фон, на котором развертывается история народов и государств, и этот фон, по мысли геополитиков, сам по себе диктует глубинную логику того, что происходит с народами, с их политикой, экономикой, международными отношениями, с системами ценностей и верований.
Переменной же частью политической истории будет сама история как таковая, где вступают в действие подвижные и динамически меняющиеся силы — решения исторических личностей, особенности социального развития, принятие и ниспровержение различных конфессий и идеологий, факты исторического столкновения с иными народами и культурами. В западноевропейской гуманитарной науке до определенного момента объектом изучения и внимания оставалась исключительно переменная часть политической истории. Всю реальность европейцы вкладывали в развитие событий во времени, а на постоянную, фоновую, «парадигмальную» сторону никакого внимания не обращали. И лишь с развитием социологии и политической географии во второй половине XIX века исследователи (Ратцель, Челлен, Теннис и другие) стали постепенно и все больше и больше уделять внимания тому, где именно развертывается то или иное историческое событие и как географический контекст на него влияет. Отсюда родились теории государства «как формы жизни» (Ф. Ратцель) и государства «как пространственного организма» (Р. Челлен). Так «постоянная» часть в форме учета географического контекста стала постепенно входить в систему политического анализа и уже в XX веке (хотя не без труда, и не без сопротивления политологов и историков традиционного склада) прочно вошла в структуру любого полноценного политологического, стратегического и исторического анализа.
Общепринятой классификацией, положенной в основу геополитического подхода, стала предложенная Макиндером концепция выделения в качестве двух основополагающих и первичных форм пространства «Суши и Моря». Позже диалектику этой пары обосновал в своих трудах Карл Шмитт. Такое деление ландшафта стало общепринятым в геополитике, поскольку границы между Сушей и Морем практически не изменяются в ходе тысячелетий. Согласно потамической теории происхождения цивилизаций, государства и культуры создаются только там, где водные артерии располагаются в определенном (перекрестном) порядке. Другими версиями геополитического подхода являются теории о дуализме кочевых и оседлых народов, которые по-разному относятся к пространству, и поэтому закладывают в свои культурные, религиозные и политические модели противоположные ценностные установки. Эту линию применительно к русской истории впервые отметили русские славянофилы, сформулировав концепцию Леса и Степи, описав их диалектические противоречия и обоюдную роль в создании российской государственности. Систематический анализ такого подхода дал в своем фундаментальном труде «Начертание русской истории» русский историк В. Вернадский. В европейской традиции можно отметить часто встречающееся противопоставление Леса и Пустыни, избранное в качестве основы различия индоевропейской культуры (Лес) и семитской культуры (Пустыня), диалектическим синтезом которых стала (по мнению некоторых европейских геополитиков) западно-христианская цивилизация.
Теоретически могут существовать и более узкие региональные модели — геополитика гор, геополитика льдов и т. д. В принципе геополитический метод позволяет широкую свободу в толковании основных начал, повлиявших на тот или иной тип государственности или культуры. Важнее всего здесь фактор учета фундаментального влияния качественного пространства, обнаруживаемого в самих первоосновах цивилизации. Преобладание исключительно исторического подхода и слепая некритическая вера в однонаправленный прогресс без учета устойчивости «исторических парадигм» (и особенно устойчивости парадигмы «традиционного общества») долгое время принуждали политологов анализировать конкуренцию государств между собой исключительно в терминах «модернизации». Считалось, что те общества, которые быстрее перейдут от аграрного к индустриальному, и далее к постиндустриальному уровню развития, получат тотальное превосходство над теми, кто отстанет. Следовательно, единственным полем конкуренции остается модернизация — кто более «модернизирован», тот и выигрывает. Приняв эту в общем-то верную, но не универсальную теорию, Советский Союз стремился любой ценой «догнать и перегнать» Запад, а когда выяснилось, что это не получается, Москва пришла в отчаяние, опустила руки и пошла к Западу на поклон с просьбой помочь в модернизации страны. Сегодня уже очевидно (не только в теории, но и на практике), что из этого ничего не вышло. А если бы советское руководство уделило больше внимания геополитическому методу еще в 1980-х годах, когда кое-что можно было еще поправить, то крах таких попыток было бы легко предсказать и, возможно, избежать некоторых позорных страниц новейшей истории России.
То, что привело СССР и социалистическую систему к развалу, имело свое концептуальное обоснование. Не уделяя никакого внимания геополитической предопределенности обществ и не подозревая о сухопутной природе СССР, и не снимаемых ни при каких обстоятельствах противоречиях с цивилизацией Моря (США), советское руководство, а позже в еще большей степени либералы-реформаторы из окружения Ельцина, анализировали ситуацию только в терминах «идеологического противостояния» и «модернизации». Им казалось, стоит убрать «идеологию», и основные преграды для «модернизации» будут сняты. Но вот беда, оставалась еще неизвестная им геополитика, которая существенно меняла всю картину. «Идеология» для самого Запада была лишь проявлением геополитического дуализма, и Макиндер ясно описал это в своей книге «Демократические идеалы и реальность», где он подчеркивал, что «капиталистическая идеология воплощается в конкретных геополитических условиях, которые во многом и предопределяют идеологические процессы». Элита Запада действовала не вслепую, как Горбачев и Ельцин, и даже после отмены в одностороннем порядке «идеологического» противостояния (что они не могли не приветствовать, так как победила их идеология), Запад не спешил с «модернизацией» России, предпочитая продолжать геополитическое наступление на уже поверженного противника, чтобы его добить. Вместо «модернизации» имели место активное наступление НАТО на Восток и отдельные попытки дестабилизировать ситуацию в самой России (отсюда поддержка Западом чеченских сепаратистов). Кроме того, советским (а позднее российским) руководством был совершенно не учтен тот момент, что переход от индустриального к постиндустриальному обществу — это отнюдь не чисто количественное продолжение развития, но совершенно новый этап со своей качественной спецификой. И во многом общество постмодерна представляет собой нечто обратное обществу модерна. Переход к постиндустриальной фазе не есть просто следующая, более развитая индустриальная фаза. Это выход за границы привычного представления об обществе, экономике, государственности, человеке, с которым привыкли иметь дело люди эпохи модерна.
Именно поэтому постиндустриализация в определенных аспектах идет в ином направлении, нежели индустриализация, — в частности, промышленное производство не развивается, а переносится в страны Третьего мира, подальше от стран «богатого Севера». С другой стороны, постмодерн своей целью видит полное и радикальное дробление любых обществ на атомарные единицы — вплоть до упразднения государств, наций, национальных администраций, границ и превращения планеты в единое «гражданское общество», управляемое «мировым правительством». А это значит, что, став на путь «постмодернизации», Россия подвергается опасности скорейшей утраты собственной идентичности, растворения государственности и смешения населения с открытым во все стороны миром, что в итоге приведет к «глобальному кочевничеству» (Ж. Аттали). Иными словами, если проводить постмодернизацию без учета геополитики, то даже ее успех неминуемо приведет к исчезновению России как исторического явления. Огромной ошибкой всех предыдущих правителей России явилось их абсолютно неверное разделение мировых идеологий на капиталистическую и социалистическую (коммунистическую) идеологию без какого-либо учета конфессиональности человеческих сообществ, их культурологических особенностей и т.д. По мнению автора, если уж подходить к этому настолько прямолинейно, как когда-то в недалеком прошлом, то следует разделить мировые идеологии на два класса — западноевропейская (еврейская) идеология и русская (православная) идеология. Они различаются между собой антагонистически, как Суша и Море, а принципиальные различия между ними подробно описаны автором в предыдущей книге.
Дуализм Суши и Моря в наше время довольно ясно конкретизирован в двух важнейших планетарных пространствах — Северной Америке (что при добавлении Западной Европы дает нам атлантическое сообщество) и Северо-Восточной Евразии. Северная Евразия, на большей части которой была расположена Российская империя (позже СССР, а сегодня Российская Федерация), всегда признавалась бесспорным ядром цивилизации Суши и приравнивалась к мировому сухопутному полюсу (центру силы), контроль над которым, по словам Макиндера, обеспечивал ей мировое могущество. Другим центром силы являлся и является полюс Моря, который в течение XX века сместился от Англии — «владычицы морей» к США. Впрочем, первые американские геополитики (такие как адмирал Мэхэн) уже предчувствовали такой поворот событий еще в XIX веке, когда тот же Мэхэн написал выдающийся труд по военной стратегии — «Морское могущество», в котором связывал грядущее планетарное возвышение США с развитием военно-морского флота и океанической стратегии. Таким образом, с середины XX века геополитический дуализм окончательно кристаллизовался в противостоянии западного мира (США и страны Западной Европы) и СССР с его сателлитами в Европе и Азии. «Холодная война» и границы между участвующими в ней силами стала идеальной иллюстрацией к теории «великой войны континентов», где цивилизация Моря стремится захватить пространство Евразии «кольцом анаконды», предотвратить выход соперника к «теплым морям» и через контроль над береговыми зонами удушить его во внутренней стагнации. И противостояние двух блоков в Европе, и Куба, и освободительные движения Латинской Америки, и Вьетнамская война, и разделение двух Корей, и, наконец, противостояние советских войск в Афганистане радикальным исламистам, поддерживаемым США, — все это эпизоды позиционной геополитической войны. У Великобритании в XIX и XX веках не было никаких принципиальных идеологических противоречий с Российской империей, но геополитическое содержание их дуэли в Европе, на Черном море (Крымская война), на Кавказе, в Центральной Азии и на Дальнем Востоке было почти идентичным тому, что мы видели в эпоху «холодной войны». Впоследствии место Англии заняли США, и противостоянию была придана идеологическая нагрузка в виде соревнования двух систем. Однако геополитики также склонны толковать это идеологическое различие как выражение некоторых пространственных тенденций. В советском обществе легко заметить все признаки «сухопутной» Спарты, а в капиталистическом лагере ясно читаются демократические черты морской, портовой Афины.
Перевес геополитики над идеологией очень наглядно проявился в 90-х годах XX века, когда распался Советский Союз. Российская Федерация отказалась от коммунистической идеологии и, провозгласив себя «демократией», с распростертыми объятиями двинулась на Запад, ожидая слияния в едином «глобальном общежитии» (теории «общеевропейского дома» эпохи Горбачева и откровенно лизоблюдское западничество Ельцина и его реформаторского окружения). Слияния, как известно, не произошло, напротив, атлантический блок не только не распустился после прекращения существования Варшавского договора, но, двигаясь на Восток, стал последовательно занимать те позиции, которые оставляла Москва. Поступая так, Запад руководствовался только одним — геополитикой, об идеологии здесь и речи быть не могло. На первых порах это оправдывалось «опасениями коммунистического реванша», а когда эта формула стала выглядеть смехотворной, то НАТО продолжил расширяться просто так — безо всяких объяснений. Так сложилась сегодняшняя ситуация. Геополитическое наступление цивилизации Моря на цивилизацию Суши продолжается. По периферии России один за другим возникают новые военные объекты НАТО, направленные на стратегическое сдерживание и окружение России. И этот процесс только набирает обороты. Геополитика, геополитическая методология не только убедительно объясняют эти процессы, но способны достоверно предсказать логику дальнейшего развития событий — будущее развертывание «великой войны континентов» в эпоху глобализации.
Понимание истоков нынешней геополитической расстановки сил необходимо для того, чтобы действовать в этой ситуации адекватно. Американский политолог Самуил Хантингтон откровенно охарактеризовал общий баланс сил в мировой политике формулой «Запад против всех остальных». В нашей схеме это будет означать не что иное, как атлантизм против евразийства, или Море против Суши. Но эта формула в нашем мире рассматривается только с одной стороны — со стороны Моря. Создается впечатление, что глобальный Запад создает планетарный порядок по своим шаблонам, а «все остальные» просто путаются у него под ногами, мешая осуществлять задуманное. Евразийство как метод предлагает посмотреть на ситуацию глазами этих «всех остальных». И тогда вместо инерции сопротивления «новому» со стороны «старого» мы видим сознательное и напряженное противостояние двух разных проектов, двух разных порядков — сухопутного и морского, каждый из которых обладает своей структурой, своими ценностями, своими идеалами и методологиями. И каждый идет к своей цели, в которой учитываются все аспекты, составляющие основу исторической цивилизации — и традиционное общество, и государственность эпохи модерна, и постмодернистский проект будущего. Нынешняя ситуация не выглядит как противостояние «атлантистского порядка мировому хаосу». Атлантистскому порядку противостоит альтернативный евразийский порядок, а отнюдь не хаос. В конфликте сошлись не прошлое и будущее, но разные версии будущего, произрастающие из разного прошлого. На этой напряженной линии борьбы находятся и наше поколение, и поколения, которые придут ему на смену.
Как было указано выше, геополитика рассматривает три модели общества — традиционное общество (иначе «пред- модерн»), современное общество («модерн») и общество пост- модерна. В экономических терминах им соответствуют «пред- индустриальное общество» («аграрное»), «индустриальное общество» («промышленное») и «пост- индустриальное общество» («информационное»). Полностью все три типа общественного уклада прослеживаются в истории Европы и Северной Америки, в остальных же культурах мы имеем дело либо с первыми двумя типами общества, либо только с первым (в развивающихся странах Третьего мира или у отдельных архаических народов, обособленно ведущих хозяйство в составе более развитых государств). Но так как с конца XX века набирает силу феномен глобализации, то элементы западного общества постмодерна неуклонно распространяются и на все остальные страны и народы, порождая повсюду «трехслойное общество», где наличествуют — пусть фрагментарно и частично — все три парадигмы. И в самой отсталой стране есть центры компьютерных технологий и терминалы мировых финансовых систем — т. е. элементы «постмодерна» и «постиндустриальной экономики». Однако верно и обратное — рост мировой миграции порождает анклавы традиционных (даже архаических) обществ в самых развитых странах. Например, в современной Франции можно встретить среди постиндустриального пейзажа кварталы, компактно заселенные либо исламскими фундаменталистами, с минаретами, откуда регулярно призывают к молитве муэдзины, либо африканскими язычниками, чьи ритуальные барабаны не смолкают ни днем, ни ночью, заставляя высококультурных французов ежиться и вздрагивать. То же самое можно сказать и о современной России, достаточно обратить внимание на наши Кавказские республики. Слава Богу, у нас этот процесс не зашел так далеко (европейской политкорректности не хватает, а места, наоборот, всем хватает).
И Запад, и Россия являются обществами пост- модерна (Запад несколько более модерновый, чем Россия), однако это обстоятельство их никак не объединяет, наоборот, все больше и больше ужесточает противостояние. Победителем же в этой борьбе может стать только один — либо Запад, либо Россия, любой другой исход исключается, так как Запад не остановится, пока не победит, или не будет побежден. Так что, отступать нам некуда! Если победит Запад, победит и его еврейская идеология, а вместе с ней в мире воцарится первородный еврейский предфашизм, а следом в противовес ему обязательно появится исламский фашизм. В результате этого начнется череда войн с применением ядерного оружия, исламский мир вне территорий Запада будет уничтожен, зато на самих Западных территориях, включая Россию, ислам одержит убедительную победу, правда, ненадолго. Ну а дальше последует вырождение и гибель всей современной человеческой цивилизации, в том числе, и индийцев, и китайцев, и всех прочих. Так на нашей «грешной земле» уже было и не один, а как минимум четыре раза (наша эпоха — эпоха пятого Солнца). Вот такая неутешительная картина рисуется в воображении автора. Светлое же будущее человечества возможно сегодня только при условии победы Русского мира, причем, без применения ядерного оружия в глобальных масштабах. Вот именно к такому исходу нам и следует стремиться. Возникает вопрос, как это сделать? А сделать это можно, лишь построив на территории России (а потом и всего мира) справедливое анархическое общество. Подробнее об анархических теориях и идеях автора написано в третьей книге. И первое, что следует сделать на этом пути, это напечатать новые Российские рубли, частично обеспеченные золотом, в достаточном количестве, обвалив тем самым всю современную мировую экономику. Никак иначе ступить на этот путь не получится! Любой другой путь ведет к победе Запада и последующей гибели человечества. Вот такие пряники, уважаемый читатель, геополитика — штука серьезная. Вы скажите, что все это — лишь один из возможных вариантов истории. Да это так, но он — самый ожидаемый на фоне всех других вариантов, и с этим поспорить уже трудно.
Россия, ее правители и народ, в первую очередь, должны определить свое отношение к тому глобализму, который сегодня существует в действительности — к однополярному глобализму Запада (США). В перспективе вхождение в этот процесс России приведет к ее упразднению как великой страны и ядра особой православной цивилизации. Часть российской элиты сможет интегрироваться в глобальную мировую элиту (что она делает уже сейчас) и стать инструментом «внешнего управления» в отношении российского пространства на переходном этапе постепенной ликвидации государственности. Это касается в первую очередь экономических элит, но и политических тоже (сегодня они практически срослись друг с другом). Будучи объектом глобализации, Россия сможет выполнять технические задания регионального масштаба — подтягивать к глобализму слабо развитые традиционные общества внутри России и в рамках СНГ, а также выполнять стратегические задачи регионального масштаба в интересах США (например, противодействие консолидации исламизма, возникновению национальных движений и т. д. и т.п.). В любом случае соучастие в глобализации подорвет остатки суверенитета России, вызовет всплеск серьезного социального протеста, осложнит ситуацию с ближайшими геополитическими соседями, включая Европу и некоторые страны Азии. На этом этапе Россия уже не сможет существовать как единое государство, а развалится на несколько отдельных стран. А вот дальше эти страны последуют вместе со всеми остальными — к гибели всего человечества, как это было показано чуть выше. Ведь все страны мира к тому времени будут абсолютно идентичными (за исключением, возможно, Индии и Китая) — с еврейской идеологией во главе угла. Если же китайцы (или кто-то еще) начнут сильно упираться, то все закончится для человечества еще быстрее, но с тем же результатом.
Гораздо предпочтительней для России, если она встанет на антиглобалистскую позицию, причем, не в ее радикальном понимании, а в мягкой версии «гуманитарного глобализма». Лучше всего заявить о приверженности «многополярному или «региональному глобализму». Это позволит выступать посредником между набирающими силу антиглобалистскими тенденциями и полюсом действительного глобализма (США). Россия займет в этом случае крайне выгодную для себя нишу «умеренной оппозиции», своего рода «левого центра». Самым же оптимальным для России был, есть и будет евразийский вариант, вариант при котором Россия собирает вокруг себя не только Русский мир, но и ближайших Азиатских соседей. По сути, это возврат к имперской модели, но в совершенно новых условиях и на новых идеологических основаниях. Единственной идеологией, которая может объединить вокруг себя христиан Русского мира и азиатских соседей (в основном мусульман), является анархизм. Никакая другая идеология не способна на это. Принцип «империи», в этом случае, будет состоять в том, что в ней устанавливается единый стратегический порядок для огромных территорий, но при этом отдельные регионы сохранят значительную степень автономии и самоуправления — самобытных, правовых, языковых, экономических и религиозных устоев. Россия же в этой империи будет исполнять роль объединяющего центра.
«Империя» в отличие от национального государства объединяет не граждан, но целые народы и иные политические общества, вплоть до царств или отдельных «государств», сохраняющих значительную долю независимости и автономии по отношению к имперскому центру. Россия на всем протяжении своей истории имела именно имперский уклад. Уже в Киевской Руси в единое политическое образование вошли разные племена и княжества. Многие имперские черты сохранялись и в эпоху правления дома Романовых, которые после Петра Первого официально именовались императорами, а ряд имперских черт мы видим и в период СССР. На всех этапах имперский принцип получал различное идеологическое оформление, но нечто принципиальное сохранялось на всех этапах русской истории. Отсюда «универсальность» русской культуры и русского психологического типа. Русская идея изначально была интегральной, основанной на единстве типа, а не крови. Очевидно, что каждая эпоха требует облечь эту интегрирующую волю, этот имперский импульс в новые формы. И переход от нынешней РФ как промежуточной стадии к полноценному геополитическому образованию, где были бы восстановлены пропорции, необходимые для укрепления реального геополитического суверенитета, должен обрести новое идеологическое обеспечение. Этим обеспечением может стать только анархизм, причем, новый, не воинствующий анархизм. А начинать построение анархического общества следует в отдельно взятой стране — России (сегодня только Россия годится для этой роли). Затем анархическое общество необходимо построить на Евразийском пространстве, а уж потом и по всему миру.
Евразийство, как социально-политическая идея, родилось в XX веке, а в начале XXI века стало особенно актуальным. Неопределенность этого понятия, возможность его широкого толкования происходит из-за того, что оно находится в стадии зарождения. По мнению автора, Евразийство представляет собой, в первую очередь, процесс универсализации русской идеологии. Его можно охарактеризовать как «частичную глобализацию по Российским правилам». Сегодня именно глобализация (главный фундаментальный процесс нынешнего мира) определяет вектор истории. Мы все стоим на пороге создания планетарного государства с единой унифицированной административно-экономической системой. Исходя из этого, можно сказать, что сегодняшняя Россия — это переходное государство. В своих нынешних границах и с существующей политической системой она не имеет исторического будущего. Россия одновременно и слишком мала, и слишком велика для того, чтобы по-настоящему состояться. Если Россия станет настаивать на своей русской этнической идентичности и православной культуре, то она обречена на распад — сепаратизм последует со стороны мусульманских народов Кавказа и Поволжья, других национальных меньшинств, и печальная судьба СССР повторится. Как русское этнокультурное государство, Российская Федерация слишком велика. Но как самостоятельная геополитическая евразийская сила, как империя, современная Россия слишком мала.
Целью Российской политики сегодня, должно быть восстановление имперского измерения и создание «Евразийского Союза». В одиночку этого достичь невозможно, распад СССР произошел во многом из-за опоры только на внутренние ресурсы и идеологическую жесткость Москвы. Евразийство позволяет действовать более тонко и в первую очередь подталкивает к поиску стратегических партнеров среди ближайших соседей. Геополитический критерий партнерства прост — потенциально нашими союзниками являются все страны мира, кроме США и Великобритании. Многие страны Европы и Азии расходятся по геополитическим интересам с США. Вот как раз здесь Россия, вставшая на евразийский путь (а сегодня мы наблюдаем именно это движение), должна искать дополнительные козыри для изменения ситуации в свою пользу. Турция, как потенциальный союзник, может отомкнуть России доступ к Средиземноморью. Иран, вступивший в евразийский альянс, обеспечит проход к «теплым морям». Китай с его бурно развивающейся экономикой и критическим недостатком энергоносителей способен существенно вложиться в российскую экономику. Страны ОПЕК, в рамках общей энергетической стратегии с Россией и Казахстаном, способны фундаментально надавить на США, взамен на поддержку арабской политики. Даже в Евросоюзе у России есть потенциальные союзники в лице Германии и Франции, которые яснее других осознают потребность в выходе Европы из-под американского диктата. Все эти игроки могут играть в пользу России, хотя могут играть и против нее, что мы сейчас и наблюдаем. Все зависит от того, как искусно Россия будет вести эту партию. Ну а первый ход в ней очевиден. Необходимо обрушить всю современную мировую экономику (при условии сохранения собственной экономики). В этом случае перечисленные выше страны, да и все ближайшие соседи, обязательно (и очень быстро) запишутся в союзники России. Как не крути, на сегодняшний день — это единственный позитивный выход для России в создавшейся ситуации.
Автор, в отличие от рыночных либералов во главе с Адамом Смитом, и плановых экономистов во главе с Карлом Марксом, считает экономику существенным, но отнюдь не главным аспектом социально-политической реальности, одним из факторов наряду с другими. И он не одинок в этом, сегодня существует целый ряд экономических теорий, отводящих экономике подчиненную роль. Теории «экономики третьего пути» восходят в этико-философском аспекте преимущественно к немецкой идеалистической философии, особенно к Фихте. С точки зрения сугубо хозяйственной, огромное влияние на них оказал выдающийся немецкий экономист Фридрих Лист, являющийся ключевой фигурой всего этого направления. Если основной закон либерализма и капитализма — закон рынка, а главный принцип социализма — план, то главным законом «третьей экономической теории» является принцип зависимости экономики от общества или закон «социологичности экономики». Другими словами, идеология социума первична, а экономика — вторична. С другой стороны, если экономика не работает, то никакая идеология, кроме анархизма, не сможет ее оживить. Только анархизм способен поднять мировую экономику после ее краха. Ну а крах современной мировой экономики неизбежен, приложим мы к этому руку или нет. Так что, если современная цивилизация сохранится после краха экономики, она будет либо развиваться как анархическое общество, либо вырождаться — в любом другом случае. Анархия или смерть! Никаких других путей автор не видит.
Однако вернемся чуть назад — к географии. Наличие на Северо-Американском континенте Йеллоустонского супервулкана, который вот-вот должен взорваться, однозначно показывает нам, кто в битве Моря с Сушей может победить, а кто останется в проигрыше. Но даже победа России (Суши) не гарантирует «светлое будущее» для всего человечества в целом. Определяющую роль в будущем человечества должен сыграть выбор России своей новой идеологии (на одном православии в многонациональном мире далеко не уедешь), а стало быть, и новой модели построения общества. И вот здесь-то «ошибка смерти подобна». Возврат к любой старой идеологии может вызвать лишь новый виток псевдо-развития человечества с легко прогнозируемым результатом — так или иначе, но человечество все равно погибнет. По мнению автора, единственной идеологией, которая позволит человечеству развиваться в нужном (не летальном) направлении является анархизм. Ничего лучшего человечество до сих пор не придумало и вряд ли придумает в обозримом будущем. Но и здесь следует быть очень осторожным, ведь все народности отличаются друг от друга, а каждый человек отличается от всех остальных людей. Особенно осторожным следует быть при выборе способов построения справедливого анархического общества, революционные способы (Бакунин, Кропоткин и т.д.) здесь явно не годятся. По мнению автора, из всех классиков анархизма самым трезвомыслящим был Прудон, который ближе других подошел к истине. Опираясь именно на его труды, автор обосновал новую теорию анархизма (смотри книгу 3), основой которой является известный тезис Прудона: «Сначала Равенство и Братство, а уж потом Свобода». Современная же либеральная мысль, лежащая в основе «еврейской» идеологии, базируется на прямо противоположном тезисе: «Прежде всего, Свобода, а остальное — как получится». Сегодня стало очевидным, что ни Равенства, ни, тем более, Братства, «еврейская» идеология не предполагает и вовсе! Ну а наша русская православная идеология особое внимание уделяет именно Равенству и Братству, но зачастую забывает о свободе человека. А это — тоже не верно!
Справедливость изложенных выше теоретических геополитических предпосылок развития современного человечества подтверждается всей новейшей историей. Вспомним, например, все последние оранжевые революции не только в Африке и Азии, но и в Европе. Везде, где начинал торжествовать первородный еврейский предфашизм, возникающий то здесь, то там с помощью и под руководством США, начинал возникать и противодействующий ему фашизм — исламский в странах Азии и Африки и украинский в Европе (пока, слава Богу, только один). Хотя и там сегодня можно заметить резкий подъем разнообразных национальных движений, пока не фашистских, но, как говорится, «лиха беда — начало». А там, где фашизм, всегда война — посмотрите на страны Азии и Африки или на Украину. И управляют этими процессами (под термином «управляемый хаос») Соединенные Штаты Америки. А нужно им это только по одной причине — для спасения своей трещащей по швам экономики, а стало быть, и для спасения США в качестве мирового лидера. Если дела в Европе будут развиваться в том же направлении, что и сейчас, то мы с Вами успеем понаблюдать региональные войны в самой Европе, а там, глядишь, и до Мировой войны недалеко. Вот именно этим путем Европа сегодня и идет и, если не остановить ее, то обязательно дойдет до «самого края». Сделать же это может только Россия, и никто более. Остановиться самой у Европы уже не получится, она обезумела и не способна здраво мыслить! Так сегодня она рубит сук, на котором сидит, отказываясь от Южного потока. И получилось это только по одной причине — некоторым представителям Европейской элиты выгодно, если газ из России станет поступать через Украину. А раз выгодно, значит правильно — такова «еврейская» идеология. Сегодня эта идеология уже стала для Европы неутешительным психиатрическим диагнозом (шизофрения). Так что, уважаемый читатель, все зависит только от нас с Вами, «как решим, так и будет».
Ну а теперь пару слов об истории. С философской точки зрения одностороннего прогресса в истории не существует. Развитие мира, в том числе, и экономическое развитие общества, происходит циклически. И даже самые высокоразвитые культуры после цепочки катастроф возвращаются на прежний уровень, а любой прогресс сменяется фазой регресса. При таком подходе представления о том, что модернизация является абсолютным и единственным направлением, всегда и непременно от худшего к лучшему — ошибочны. Поэтому сам термин «модернизация», в том числе, модернизация экономики следует рассматривать как циклическое явление. Модернизация обратима, локальна, может затрагивать лишь отдельные аспекты общества, а может меняться на прямо противоположный вектор. События на постсоветском пространстве подтверждают этот тезис — прямо на наших глазах осуществлялась архаизация многих экономических процессов. Циклическое осмысление истории и понимание амбивалентности модернизации требуют некоего вертикального, духовного измерения, существующего как бы перпендикулярно по отношению к повседневной реальности. Здесь следует вспомнить представление о трех мирах, которое является культовым, фольклорным, мифологическим представлением традиционного общества, сохранившимся до сегодняшнего дня у многих народов. В христианской церкви также существуют три параллельных мира — ад, рай и человеческая реальность. Если спроецировать учение о трех мирах на конкретную историю, в мире возникает дополнительное вертикальное измерение, которое не зависит ни от чего и делает относительными все события горизонтального мира. Приняв эту гипотезу на веру и спроецировав ее на область экономики, мы получаем теорию экономических циклов, т. е. представление о круговом, а не линейном развитии хозяйственного уклада. Учитывая это обстоятельство, попробуем разобраться, что же нас ждет. Итак, ключевыми вызовами России в настоящий момент являются:
1. Угроза распада государственности и утраты суверенности.
2. Проблема евразийской революции.
3. Проблема геополитического предательства западноевропейских и российских глобалистских (в авторских терминах — «еврейских») элит и тотального нравственного разложения правящего класса.
4. Угроза демографического уничтожения русского этноса.
Отталкиваясь от представленных выше исходных посылок и сформулированных проблем, Александр Дугин предлагает следующий сценарий развития человечества на ближайшие 40-50 лет. «США и их сторонники по глобализации, и однополярному миру, в конце концов, открыто заявят о создании «мирового правительства» и попытаются навязать свою волю всем без исключения странам. Эта попытка окончится крахом, разрушив уже на первоначальном этапе существующие сегодня международно-правовые институты «старого образца», такие как ООН, НАТО и т. д. Императив сохранения собственной национально-государственной и культурно-религиозной идентичности перед лицом однополярной унификации фундаментально изменят статус ядерного оружия, спровоцируют его форсированное создание во многих странах. Пролиферация ядерного оружия станет единственно возможной формой глобальной самообороны. Ядерное оружие будет у Кореи, Ирана, Турции, Японии, арабских стран, стран Латинской и Центральной Америки, у держав тихоокеанского региона. Начнутся суровые войны между региональными державами, спровоцированные атлантистами, и вести их будут сознательные сторонники и противники атлантизма. До 2050 года будет несколько раз применено ядерное оружие, причем с колоссальными человеческими потерями. Экологические проблемы обострятся до катастрофических масштабов. Они станут бичом человечества и причиной гибели его значительной части».
Как видите, уважаемый читатель, прогнозы разных авторов во многом совпадают. Единственным более-менее мирным путем, позволяющим обойти этот капкан для человечества, является путь, предложенный автором данной главы чуть выше. И времени, чтобы встать на него у Путина осталось совсем немного — максимум, до конца этого года. Можно, конечно, победить и позже этого срока, но уже с огромными жертвами, например, нанеся превентивный ядерный удар по Йеллоустонскому вулкану. Супервулкан со временем взорвется и сам по себе, так что жертвы неизбежны в любом случае, но одно дело, когда за все человечество решает сама Земля, и совсем другое, когда подобное решение должен принять один человек. Так что, решаться Путину (хоть на что-то) надо прямо сейчас, иначе, как говорится, «чем дальше в лес, тем больше дров». Победа в любом случае должна остаться за Россией или не достаться никому — победа или смерть!
Война с США уже началась. Американцы захватили почти всю Украину — буферное государство, являвшееся предпольем для России. Произошла геополитическая катастрофа, сопоставимая с 1941 годом. Далее последует Белоруссия, поскольку А. Лукашенко стал заигрывать с Западом, и его, как и всех, кто шел на сотрудничество с США, ждет судьба М. Каддафи. Потом Казахстан — Н. Назарбаев стар, после его ухода неизбежно будет дан старт «цветной революции». России, окруженной военными базами США с системами противоракетной обороны и замаскированными под них ракетами малой и средней дальности с минимальным подлетным временем, будет предъявлен ультиматум: капитуляция или уничтожение. Сопротивление страны, лишенной ядерного щита, станет невозможным. Далее — расчленение, колониальная администрация, уменьшение численности населения до 50 млн. чел., достаточных для обслуживания сырьевых интересов Запада (о чем говорили С. Тэлбот и М. Олбрайт). Исчезновение Русского мира, а с ним — и надежд на выживание человечества на Земле. Сейчас борьбу с силами зла ведет только Донбасс. И главный вопрос у его защитников — придет ли Россия на помощь, или нет. «Сольет» Путин Украину, или все же решится вступить в борьбу. Карательная операция Киева вступила в решающую фазу. В ход пошли все виды оружия украинской армии, в том числе запрещенные международными конвенциями. Нет сомнений, что уничтожение ДНР и ЛНР — это вопрос времени. Сил для контрударов у них нет, а «оборона — это смерть вооруженного восстания» (Ленин).
В России среди «аналитиков» сейчас весьма популярен тезис о том, что Запад старается втянуть Россию в войну на территории Украины и самое правильное решение — не поддаваться на провокации. Не того же ли самого требовал от своих военных «гениальный вождь и учитель» в 1941-м году? И чем это закончилось? Отказаться от борьбы сейчас — значит пойти на ползучую капитуляцию. Поэтому данный тезис — это глупость, если не нечто большее. Меньше всего США, и уж тем более Западная Европа, заинтересованы в военном столкновении с Россией. Результат войн в Ираке и Афганистане — неспособность установить контроль над территориями и колоссальный дефицит бюджета. Экономика — в глубоком кризисе. Еще одна война ее окончательно разрушит. К тому же Америка сейчас находится в очередной отрицательной фазе своего развития. Некоторые утверждают, что для выхода из кризиса США нужна война, которую они стараются спровоцировать руками киевских путчистов. Но при этом забывают, что для преодоления финансово-экономического кризиса нужна глобальная война — лишь при ней экономика может быть переведена на мобилизационный режим. В режиме обычного функционирования локальная война в Европе окончательно разорит США. Однако глобальная война с Россией, пока еще до конца не построена противоракетная оборона, немыслима. И на такой риск Запад никогда не пойдет. Тогда почему же они подстрекают киевские власти вести себя так нагло по отношению к России? Ответ очевиден — чтобы заполучить Украину, психологически подавив волю руководства РФ к сопротивлению.
Запад использует сейчас только три вида оружия.
1. Ложь и дезинформация. В этом они весьма преуспевают. Задача — деморализовать противника, внушить ему, что у него нет права себя защищать, что, правда, не на его стороне.
2. Угрозы и запугивание. После применения первого вида оружия Запад всегда пускает в ход оружие №2. Они мастера блефа, с этим не поспоришь. И как будет обидно, если они добьются своего, используя только психологию, будучи не способны одержать победу в реальной войне.
3. Экономические санкции. Это уже реальное воздействие, так как экономика России сегодня встроена в мирную экономику, хоть и частично, но все-таки. И хотя санкции будут иметь негативные последствия для Западной Европы, они на них пойдут. Потому что Европа оккупирована США, и во внешней политике она несамостоятельна. Но какими бы ни были экономические потери для России, сдавать страну ради временного экономического благополучия с перспективой полного уничтожения российского государства, как минимум — глупо. Автор видит только один способ противодействия этому оружию — перевод Российской экономики на мобилизационный режим работы, который позволит обрести экономическую автаркию от Запада.
Применять вооруженные силы, как обычные, так и ядерные, Запад не будет, пока не создаст эффективную противоракетную оборону. США обычно вступают в вооруженную борьбу только в том случае, когда имеют как минимум десятикратное превосходство над противником, а такого превосходства сейчас нет. Так что, все последние воинственные заявления Обамы представляют собой лишь оружие №2, к которому нам пора бы и привыкнуть. Таким образом, сейчас против России ведется психологическое наступление и, если оно окажется недостаточным, то будут применены санкции против сырьевых секторов экономики. Но когда вопрос стоит о самом существовании страны и народа, санкции следует принять, их можно пережить и, более того, благодаря этим санкциям, обрести экономическую независимость. Бояться войны с Западом нет смысла, этот страх — результат применения противником оружия №1. Но Путин явно колеблется. После его заявления от 7.04.2014 г. о желательности переноса референдумов на Донбассе и выборов президента Украины, помощь Донбассу оказалась под вопросом. Прекратились митинги в поддержку и разговоры на ТВ о Новороссии. Одни говорят, что Запад нашел средства воздействия на Путина лично, и он «сливает» Донбасс, другие — что президент проводит какую-то «хитрую многоходовку», которая обеспечит освобождение от фашистов чуть ли не всей Украины. Но первый результат этого заявления уже есть — деморализация сопротивления на Донбассе. Мало кто теперь хочет ввязываться в безнадежное дело, чем и объясняется уменьшение притока добровольцев в ополчения ДНР и ЛНР.
Что случилось? Почему намерение Путина ввести войска на Украину для защиты ее русскоязычного населения, подтвержденное советом Федерации, сменилось таким «пацифизмом»? Сейчас Путин в точности повторяет поведение Януковича. Киевские власти открыто осуществляют геноцид населения Донбасса, радикалы в Киеве штурмуют российское посольство, и.о. министра иностранных дел Украины обзывает Путина «хуйлом», а тот молчит. Можно предложить четыре объяснения такого поведения. Первая версия, полуофициальная, озвученная генерал-лейтенантом КГБ Н. Леоновым: «У России нет сил сейчас, которые бы позволяли ей пойти на такой рискованный и опасный шаг, имея против себя всю Европу, Соединенные Штаты. Это было бы самоубийственно для самого российского государства». Если бы это была не Украина, а Гондурас, от которого безопасность России совершенно не зависит, то с таким подходом можно было бы согласиться. Но это Украина. «Нет сил сейчас…» А когда Россия была готова к обороне? Жертвы агрессии никогда не бывают готовыми к войне — иначе бы на них не нападали. Опять вспомним 1941 год. Полная готовность СССР к войне планировалась на 1942 год, но Германия ждать не стала. И США не будут ждать. Неужели нужно отказываться от защиты своей страны из-за того, что мало сил? Но мало ли их в действительности, а не в умах власть предержащих? Даже американцы понимают это, и ввязываться в войну на Украине не будут, по крайней мере, в ближайшую пятилетку.
Второе объяснение — сопротивление финансово-сырьевой олигархии России, которое усилилось после «точечных» санкций Запада. Но это сопротивление было всегда, как и относительная «слабость» России. Третье объяснение — Запад нашел компромат лично на Путина, да такой, что ему пришлось сникнуть. Это вполне вероятно, так как Путин вышел из команды Собчака, где в девяностые годы воровали все, и (не исключено) убивали конкурентов. И он бы не стал там своим, если бы не участвовал во всем этом. Это только в кино советский разведчик может заработать характеристику «беспощаден к врагам Рейха», не совершая преступлений. Четвертое объяснение, что это — «хитрая многоходовка Путина», тоже не выдерживает критики. Если это действительно многоходовка, то не Путина, а Обамы. Это такой же обман, как и соглашение от 21.02.14 г., когда ЕС в лице трех министров иностранных дел «кинули» Путина вместе с Януковичем. Путина — потому, что именно он, по словам министра Сикорского, заставил Януковича отказаться от применения силы против Майдана и подписать указанное выше соглашение. В любом случае, у Путина нет причин так «сникать». Бояться не только поздно, но и нечего. США на войну не решатся, а против санкций есть асимметричный ответ. Это угроза выхода из тех договоров, в которых заинтересованы и Америка, и Европа. Прежде всего, из устаревшего договора РМСД. Если покажется мало — из договора СНВ-3. Интерес США к этому договору не в том, что они хотят вместо троекратного взаимного ядерного уничтожения ограничиться однократным. Просто с ростом числа МБР резко возрастает стоимость ПРО, причем при определенном (критическом) числе этих ракет создание эффективной ПРО становится невозможным практически. Наконец, если и это не поможет, как крайняя мера — выход из договора о нераспространении ядерного оружия. С угрозой передачи тактического ядерного оружия странам, которые ведут борьбу с американской агрессией. Например, Венесуэле. Вряд ли это оставит элиту Запада и США равнодушной.
«Что же Россия может и должна делать сейчас? Признать ДНР и ЛНР, заключить договор о взаимопомощи, и открыто, официально осуществлять эффективную военную помощь добровольцами и оружием. Ни в коем случае не признавать результаты государственного переворота в Киеве и фальшивые выборы президента Украины. Установить бесполетную зону над востоком Украины. Так как карательная операция вошла в завершающую стадию, и военная помощь может опоздать, наносить авиационные удары по скоплениям бронетанковой техники и артиллерии киевского режима, чтобы уравнять шансы. Авиационные рейды, как показывает практика США и Израиля, никогда не трактовались как вступление в войну. Этого достаточно для обороны Донбасса и образования впоследствии Новороссии. Сухопутные войска вводить не следует, чтобы еще больше не разжигать националистические настроения среди украинцев Центра. Нахлебавшись благ евроинтеграции, со временем они сами будут проситься в Новороссию-Украину. Возможно, присоединятся и православные жители Волыни и Ровенщины и других регионов. Другими словами, всех регионов Украины кроме Галичины, находящейся по другую сторону геополитического разлома (С. Хантингтон). Народ Галичины отличается другой верой и другим менталитетом. Это прирожденный союзник Запада, и другими люди там никогда не станут. Поэтому в Украине им места быть не должно. В это критическое для судеб Украины и России время всем должно быть ясно, что США пошли ва-банк, и всякие призывы к переговорам, круглым столам, всевозможным уступкам доведут дело до того, что максимум через 10 лет русским придется воевать уже на своей территории. Настало время назвать вещи своими именами, и открыто вступить в борьбу. В противном случае России придется заплатить за победу жизнями миллионов своих граждан». Так думает В. Данилевский из Луганской народной республики, и автор с ним полностью согласен.